МЕЧТА ВЕЛИКОГО БАЗЕЛЬСКОГО ПРОФЕССОРА И ЕГО ПОТУСТОРОННЯЯ РЕАЛЬНОСТЬ

-- Ведь есть же какие-то пределы?
-- Вот тут вы не правы... Пределов нет. Каждый способен на что угодно, буквально на что угодно.
                     Олдос Хаксли. Обезьяна и сущность

Елена Де-Бовэ

«Заставь дурака богу молиться – он и лоб расшибёт!»  Эту поговорку вполне можно было бы отнести к философии Ницше, если бы не одно «но» - Ницше был великим пророком. Он никогда не был философом в общепринятом понимании этого слова – он просто «видел» будущее и описывал его так, как мог. По сути, вся философия Ницше – это череда  «экстазов» и состояний эйфории от увиденного.

 Чем же иначе  можно объяснить метаморфозу, происшедшую  с тишайшим, интеллигентнейшим  базельским профессором греческой филологии, прекрасным пианистом-импровизатором, который вдруг проникся  любовью к давно забытому греческому Дионису, к  милитаризму, к стихии разрушения. Его вдруг одолела ненависть к христианству,  к цивилизации и к общепринятым ценностям? Почему он вдруг решил всё это разом сокрушить?

ФРИДРИХ НИЦШЕ

Такое могло произойти только потому потому, что этот странный профессор с чуткой душой вдруг почувствовал в своем  роскошном, респектабельном  и добропорядочном 19 веке грозно надвигающуюся стихию будущего и принял эту чуму за очистительную грозу, способную омыть человека и возвратить его в мир сильным, здоровым, веселым  и излеченным от всех цивилизационных недугов.

Бедный, бедный Ницше: если бы он смог увидеть, во что вылились его пророчества и как они изменили мир…  Это это зрелище, я думаю, потрясло бы его. Ведь одно дело описывать «подвиги» романтичной «белокурой бестии» и совсем другое - убедиться в том, что «бестия» эта никакая  не «белокурая», ни в какой степени не «благородная», а, скорее, черноголовая и имеет в своей основе не здоровье, а болезнь (род помешательства) и является плоть от плоти цивилизации, которая породила  не просто больное человекообразное животное, но полностью извращенное. А извращенность  выражается в том, что инстинкты этого «животного» выступают против его собственной жизни.

Ницше был, безусловно, сумасшедшим. Его работы нужно читать с осторожностью, лавируя среди многочисленных противоречий, и, сохраняя при этом ясность мысли.  Его лучшее качество – это страсть и призыв к жизни.  Его худшее качество – непонимание того, что любая чрезмерность приводит к перерождению в нечто худшее.

Я разделяю всего Ницше надвое: «Заратустра» и… всё остальное. «Заратустра» - это результат наития и высшего вдохновения. Всё остальное – результат наркотизации, вкупе со страстным порывом к жизни, который родился в результате тяжелой болезни, сразившей Ницше еще в молодом возрасте. Здесь та же история, что и у Фрейда. Только у сексуального доктора  вся теория выстроилась, - как говорит доктор биологических наук С.Савельев, занимающийся проблематикой гениальности, - «от пиписки», а у Ницше – от инстинктивного желания выжить любой ценой. Отсюда всё его «зверство» и чудовищный «милитаризм».

Ницше был хрупким и нежным человеком. Он был поэтом. Он никогда не имел никаких дел со звероподобными людьми. Ницше жил в благоустроенной, уютной Европе на социальное пособие, которое позволяло ему постоянно путешествовать следом за весной, и при этом воспевать «романтичного» дикого «дионисийского» человека, с чистой совестью бродящего в пышных зарослях и спокойно совершающего череду убийств и насилий. Ницше стоило бы родиться в наше время и посмотреть воочию на озверевших «благородных» боевиков,  поедающих внутренности у мёртвых солдат на поле боя.

Ницше любил женщин и преклонялся перед ними, хотя был не очень удачлив в любви. Он всегда хотел иметь семью и детей. С такой же страстью позже он мечтал  об учениках, которые стали бы его названными сыновьями.  Но в своей философии он отводил женщинам самую низменную роль – разменной монеты.  Что могла делать женщина в  безжалостной и звероподобной стае мужчин, которую он воспевал? Какое место могла занять в таком мире нежная женщина, рождающая, кормящая и воспитывающая детей? И было ли в этой стае место детям? Фантазия Ницше не отвела им никакого места в «мужском» мире. Женщине  досталась плетка, детям – наследование награбленного и больше ничего. 

Ницше был не просто сумасшедшим – он был гениальным. Многие мыслители увлекались им, но полагали, что то, о чем говорил Ницше, практически, неосуществимо. Я думаю, что и сам Ницше не подозревал о том, что он является певцом Апокалипсиса и угасания сознания.  Он многое видел, но не смог это виденное правильно интерпретировать.  Он не предполагал, что «животными», которые сегодня бегают в «зарослях», будет управлять один скрюченный старикашка, сидящий горном замке, подобно троллю, давно уже мертвый душой, но всё еще не умеревший физически.

Бедный Ницше принял хищный бег зомбированных дегенератов за признак здоровья будущих сильных, самодостаточных, знатных и целостных людей.  Увы, он не принимал в расчет стремительного и фатального развития техники и не мог знать, что вся земная власть сосредоточится в нескольких руках.

Ницше всегда был романтиком и, как все романтики, носил розовые очки.  Болезнь он принял за признак здоровья, последние конвульсии – за возрождение инстинкта жизни.  Один раз он, правда, оговорился (прямо по-Фрейду), что «человек, скорее, предпочтет ничто, чем ничего не хотеть».¹ Так вот, в нашем мире властители получили всё.  Им больше нечего хотеть – поэтому они возжаждали ничто. Это – истинная правда.  Они больше не могут жить в этом мире, потому что дошли до самого его края.  Им осталось захотеть только «черной дыры», в которую бы их отправили на вечное поселение. Они хотели бы ухнуть туда, прихватив с собой всё население земли, как это делали древние китайские императоры, которых погребали вместе с их войском.

 Ницше утверждал, что «гнилая совесть» присуща только  особо чувствительным людям, но не присуща «белокурой бестии».  Ох, как бы он удивился, если бы увидел, какие выверты делает чувство вины в извращенных организмах сильных мира сего. Чем же иначе можно объяснить странные действия мировой власти, которая сотворив мерзкое чудовище с разверстой пастью, пожелала сама же в эту пасть и сигануть, правда, прихватив с собой весь мир. Что же это такое, как не извращенный садо-мазохизм?

 Правильно говорил сто лет назад  Карл Маркс, что капитал сам сотворит себе могильщика. Правда, он был уверен в том, что могильщиком этим станет рабочий класс, а на деле же оказалось, что мировая власть решила сделать себе палача покруче – в духе современных блокбастеров.

Садо-мазохизмом страдает сегодня весь мир, неуклонно приближающийся к гибели. Древние изображали его в виде уробороса – змея, гоняющегося по кругу за своим собственным хвостом. В идеале он никогда не должен бы его поймать, но… поймал. Не только поймал, но и даже начал жевать. И сегодня ситуация такова, что этот «сбрендивший» змей уже подбирается к собственной голове.

УРОБОРОС - СИМВОЛ МИРА

 Кольцо все больше сужается. Но новые владыки почему-то уверены, что змей пройдет сквозь самого себя и вывернется наизнанку – то есть, сбросит старый мир, как прошлогоднюю кожу. Но, конечно, при условии,  что будет чему выворачиваться.  Я почему-то уверена, что змей  просто превратится в сверхтяжелую точку, которая будет продолжать жрать не только себя самоё, но свет и пространство вокруг себя.

С.ДАЛИ. РАСПЯТИЕ

Всё вышесказанное  является воплощением в жизни потусторонней мечты базельского безумца Фридриха Ницше, мечтавшего о романтической «белокурой бестии». Воспевая человеко-животного, он не подозревал, что человек превратится  в зверя, пожирающего собственную плоть. Этого ужаса он не видел ни в одном из своих смелых откровений. А, если бы увидел, то не пережил бы увиденного. Увы, Ницше даже предположить не мог, что новое испорченное животное сделает так, что «вечное возвращение» на землю, о котором мечтал  Ницше, будет уже совершенно невозможно.

_____________________________________

1 – Ф.Ницше. К генеалогии морали