СОБСТВЕННОЕ МНЕНИЕ

-- Ведь есть же какие-то пределы?
-- Вот тут вы не правы... Пределов нет. Каждый способен на что угодно, буквально на что угодно.
                        Олдос Хаксли. Обезьяна и сущность

Елена Де-Бовэ

Собственное мнение

- Знаешь, что я тебе скажу, дорогой мой, - у меня нет к тебе вопросов. Я тебя ни о чем не спрашивал. Так почему же ты пытаешься что-то мне внушить? – говорил один взрослый человек другому, юному, остановившемуся перед ним растерянно. Его прервали на полуслове в то самое время, когда он, казалось, говорил очень убедительно ярко и верно.

Двое людей стояли друг против друга в безлюдной парковой аллее  – один,  старший -  высокий, темноволосый человек с горбатым носом,  в длинном черном плаще, другой – белокурый голубоглазый юноша с девически нежным цветом лица и пухлыми детскими губами. Только что прошел первый весенний дождик и смыл остатки снега с деревьев и асфальта. Природа словно умылась, застыв в готовности к расцвету и новой жизни.

- Что ты на меня смотришь так, словно я тебя смертельно обидел? – снова заговорил старший.

Это был еще достаточно молодой мужчина, крепко сложенный и статный. Звали его Всеволод.  У него было сильное лицо с ярко выраженными чертами и пронзительным цепким взглядом, который, однако мог быть и мягким, когда этого требовали обстоятельства.  Он бесцеремонно схватил парня за шиворот и поволок по аллее.  Тот  своенравно дернул плечами, стряхивая с себя крепкую руку  друга, но всё же пошел рядом с ним, сверля глазами асфальт. Внутри у него все кипело. «Как он смеет затыкать мне рот! – кричал внутри рассерженный голос. – Кто он такой? Как он вообще смеет со мной так разговаривать!»

- Не смейте затыкать мне рот! – резко останавливаясь, проговорил парень, едва разжимая губы. – Всякий человек имеет право на высказывание собственного мнения.

- Всякий, - насмешливо бросил Всеволод, шлепая его по спине широкой пятернёй, – только не дуралей! Тебе, например, слово брать еще рано. Тебе, дорогой мой, надо научиться нести ответственность за свои слова и поступки, а ты пока  еще не только не несешь никакой ответственности, но даже и не знаешь, что это необходимо делать. Ты совершенно не умеешь  управлять собой, а  это  первое, чему стоит учиться. Ты понятия не имеешь о том, что с тобой случится через пять минут. Как же после этого ты можешь на чем-то настаивать?  А что касается твоего «собственного мнения», то у тебя его пока еще нет!

- Это почему же? – запальчиво спросил первый.

- А потому, - засмеялся Всеволод, - что ты – ведомое существо и твое мнение – это всего лишь компиляция, сборка из всех других мнений.

- Вы себе слишком много позволяете, - проговорил молодой человек, раздраженно взглянув на своего оппонента. – Если вы психолог, то это вовсе не значит, что вы всё знаете. И, вообще, начхать мне на вашу чёртову психологию.

Леонид, двадцати трех лет от роду, был деловым компаньоном Всеволода – известного московского психолога и консультанта. Этот смышленный парень нравился ему. У него был живой ум и то непосредственное любопытство к жизни, которое является незаменимым пропуском к ее тайнам.

Всеволод, известный в Москве специалист, обладающий непререкаемым авторитетом в широких кругах современной элиты, –  остановил свой благосклонный взгляд на этом зеленом юнце не потому, что очень в нем нуждался, а потому же, почему кентавр Хирон остановил свой взгляд на молодом Геракле. Он просто нашел благодатную почву для восприятия своих идей. «Из этого мальчишки будет толк!» - думал Всеволод, искоса поглядывая на хмурое лицо парня, закрывшегося от него скорлупой своей смешной обидчивости.

- Ты можешь обижаться на меня, Леонид, - проговорил старший, - но, знаешь, что я скажу? Обидчивость – это такая слабость, на которую можно раскрутить любого лоха. Людей всегда раскручивают на их слабости, корни которых всегда уходят в инстинкт. Все люди до ужаса обидчивы. Все действуют в запале этой своей обидчивости. Это – первичная реакция. Разобидев человека, ты можешь толкнуть его на запрограммированное обидчиком действие.  Я специально сделал так, чтобы ты обиделся.

Парень сардонически усмехнулся. Его прямо-таки распирало желание врезать этому холеному господину в морду. С каждым словом, произносимым Всеволодом, ярость разрасталась в нем всё больше. Леня решительно закинул конец белого шарфа за спину, резко повернулся к Всеволоду и открыл рот. Но не успел он ничего сказать, как Всеволод опередил его:

- На этом, я полагаю, наши отношения закончатся!

Леонид так и замер с открытым ртом, потому что Всеволод произнес именно ту фразу, которую он готовился сказать  сам. Это пустяковое происшествие привело его в такое замешательство, что он не сразу опомнился. Ему показалось, что на какой-то миг земля ушла у него из-под ног и разверзлась бездна, в которую он ухнул вместе со своим личным мнением насчет Всеволода.

Всеволод стоял напротив – высокий, красивый, в длинном черном плаще из тонкой кожи и его темный пронзительный взгляд показался Леониду угрожающим. «Мефистофель! – пронеслось у него в голове. – Страшный человек!»

- Я вовсе не так страшен, как ты думаешь, - усмехнулся Всеволод. – Но для тебя – несомненно. Почему? Да потому что ты предсказуем до умопомрачения.

Всеволод помолчал, глядя на верхушки голых деревьев, на которых устроились орущие черные грачи, начавшие перепалку между собой. «Гра-а-а! Гра-а-а!» - кричали они, шумно срываясь с мокрых  черных ветвей, и, перелетая с дерева на дерево.

- Знаешь, - сказал он, - такие люди, как ты, для меня - открытая книга. Книга довольно скучная и утомительная, словно она написана дураком или полной бездарью.

Леня тяжело вздохнул, взглянул на Всеволода и подумал, что уж его-то, всеволодова «книга», написана, естественно, гением.

- «Книги» таких людей, как я, - снова, словно отвечая на мысленные реплики собеседника, проговорил Всеволод, - пишутся профессионалами. Поэтому они более интересны и более трудно читаемы. Ты, например,  не сможешь не то что открыть эту книгу, но даже и прикоснуться к ней. Она для тебя – за семью печатями и потому я для тебя неуловим.  Ты – другое дело. 

Он поднял раскрытую ладонь.

- Ты весь – здесь. Вся твоя жизнь – это сплошные рефлексы и инстинкты. Право же, скучная история.

У Леонида изменились глаза. Жесткость и непримиримость исчезли и появилось любопытство.

- Ага, - насмешливо проговорил Всеволод. – Теперь я раскрутил тебя на тайну.

Глаза парня мгновенно затуманились. Нижняя губа упрямо оттопырилась.

- Вот-вот, - подзадорил его Всеволод. – Сейчас ты начнешь себя жалеть. И ты еще говоришь, что у тебя есть собственное мнение?

Леонид встряхнул головой и плечами.

- Правильно, - деловито сказал его ментор, - скинь с себя всю свою дурь, как пес, который  встряхивается, когда выходит из воды!

Всеводол засмеялся каркающим смехом.

- Хватит уже! – взмолился Леонид. – Я признаю, что я – полное ничтожество, что меня можно раскрутить на все, что угодно, - на рефлексы и первичные реакции, что я примитивная книжонка, написанная бездарным автором. Всё признаю!

- А это уже покаяние! – безжалостно констатировал Всеволод. – Осталось только повалиться в ноги господину и возопить: «Господу богу помо-о-олимся!»

- Чего вы от меня хотите? – взмолился Леня. – Его глаза стали детскими и беспомощными.

«Экий голубоглазый принц, - подумал Всеволод. – Белого коня ему только не хватает!» Ему нравился этот юноша, как может хороший материал нравиться Мастеру. «Он достаточно гибок – думал Всеволод, - чтобы быть способным  воспринять новое и достаточно тверд, чтобы отстоять свою точку зрения. То, что надо! Хороший парень!»

Леня потупился и смущенно улыбнулся. Всеволод обнял его за плечи и они двинулись по пустынной аллее.

- Смотри, - сказал Всеволод, - сейчас я провел тебя через десяток настроений. Я поиграл тобой, словно мячом. Но это только разминка. Что же будет дальше? Ты станешь со временем абсолютно управляемым роботом и даже не будешь знать, кто тобой манипулирует. Ты сохранишь абсолютную уверенность, что ты самостоятелен, но это и будет той роковой ошибкой, которая подтолкнет твое развитие в ложном направлении. Сейчас ты метался из крайности в крайность, как загнанный кролик в сетях, даже не подозревая о том, что это не ты сам переходил из настроения в настроение, я это я играл твоими энергетическими потоками.

- Зачем? – ошарашенно спросил парень, широко раскрывая голубые глаза.

- Затем, - Всеволод потрепал его светлые волосы, - чтобы поставить тебя перед фактом. А факт заключается в том, что у тебя нет не только собственного мнения, которое ты можешь передо мной отстаивать, но даже и собственной воли. Как после этого ты можешь хоть кого-то учить?

- Согласен, - Леонид улыбнулся. – Я признаю свою ошибку.

Он вдруг беспокойно оглянулся по сторонам и увидел, что они стоят среди деревьев, далеко от аллеи.  Впереди был крутой берег, на другой стороне была набережная со строящимися магазинами, напоминавшими картонные дворцы. Сзади был лес.

- Как мы здесь оказались? – изумился он, подходя к обрыву.

- Пришли.., - коротко бросил Всеволод.

- Странно как-то, - озадаченно пробормотал Леня. – Я даже не заметил, что мы шли по лесу…

- Ты много чего не замечаешь, - загадочно возразил Всеволод.

- Осторожнее! – воскликнул он, останавливая молодого человека, слишком близко подошедшего к краю обрыва. – Дьявол всегда искушает на высотах!

- Но ты ведь не предложишь мне спрыгнуть вниз? – усмехнулся Леня, отступая назад.

- Наоборот, - медленно проговорил Всеволод. – Скажу – «отойди подальше, чтобы не возникло искушения». Бездна обладает собственными характеристиками и так искривляет пространство, что, неровен час, и спрыгнешь. Бездна притягательна. Когда человек говорит: «Пусть всё идет к чёрту!» - это означает, что бездна взяла над ним верх. Жизнь – это танец на краю бездны. У человека выбор, в общем-то небольшой: либо ты лезешь в гору, либо падаешь в бездну.

- А, если я никуда не хочу лезть и никуда не хочу падать? – спросил Леонид.

- Значит, - Всеволод помолчал, - значит, ты будешь управляемой марионеткой в руках сильного. Только так. В этой жизни  тобой всегда будет управлять тот, кто сильнее тебя. И вырваться из этой ловушки ты сможешь только двумя способами, – упав в бездну, или, взлетев на недосягаемую высоту.

- Всеволод, - простонал юноша. – Ты меня совершенно затыркал. Я уж теперь не знаю даже, куда мне смотреть.

- А вот с этого утверждения тебе надо было начинать, - удовлетворенно заметил Всеволод и сварливо пробормотал, – а то учить меня вздумал, как мне жить и о чем думать. Мальчишка!

С этими словами он быстрым размашистым шагом пошел прочь, спустился по ступеням  вниз, прошел шагов сто по тропинке к голым кустам, возле которых стояла его машина. Не попрощавшись, он сел в нее и уехал.

Леня стоял на горе совершенно ошарашенный всем происшедшим.  Он смотрел вслед отъезжающей машине и чувствовал внутри себя пустоту.  У него было такое ощущение, будто его надули.

Он с тоской посмотрел вокруг себя. Место было ему совершенно незнакомо.  Никогда еще он не забредал так далеко от центральной аллеи и даже не подозревал, что парк может быть лесом. Леня подумал, что, наверное, следует идти вдоль берега. Наверняка, где-то должен быть мост. Но потом от этого плана пришлось отказаться, потому что в обозримой перспективе никакого моста видно не было.  «Пойду лесом», - решил он, поворачиваясь к темнеющим деревьям.  Спускались синие сумерки и лес казался угрожающим и темным.  Начинал моросить дождь.  Нужно было торопиться.

Лес оказался непролазным. Мокрые ломкие ветки вцеплялись  куртку и шарф, били по лицу, неприятно обдавая холодными брызгами.  «Вот сволочь! –  раздраженно думал Леня. – Это же надо было так обвести меня вокруг пальца! Шутник, блин!» Он продирался через  колючие мокрые деревья, перешагивая через упавшие стволы и, увязая в раскисшей земле.  «Как же мы здесь оказались? - думал Леня, раздвигая ветки. – Вроде бы спокойно шли. Нигде не вязли!» Одна ветка больно хлестнула его по глазам. «Чёрт!» - заорал он в ярости, молотя по стволу дерева озябшими руками. Ему хотелось зареветь в голос, как марал и он уже начал всхлипывать, но вдруг представил, как Всеволод потешается над ним со всеми его предсказуемыми рефлексами и, назло ему, заставил себя рассмеяться. К своему удивлению, он увидел, что мысленный образ тоже рассмеялся и показал ему большой палец.

«Бред какой-то», - подумал Леня, выбираясь на шоссе, по которому проносились редкие машины.

- Не удивлюсь, - громко проговорил он, - если этот чертов Всеволод где-нибудь поджидает меня!

Но Всеволода не было. Мокрая дорога была пуста. Леонид пошел по обочине, надеясь, что ему повезет и кто-нибудь подкинет его до города.  Но, как назло, все машины куда-то исчезли.  Спустилась ночь и Леня, проклиная своего непрошенного учителя, стуча зубами и припрыгивая от холода, часа два маршировал вдоль леса. Наконец, судьба сжалилась над ним. Он увидел в мокром тумане огненные фары и запрыгал от нетерпения. Машина остановилась и Леня ласточкой вспорхнул в салон.

Первое, что он увидел – это темные и насмешливые глаза своего мучителя.

- Ну как? Нагулялся? – спросил он, показывая в улыбке свои прекрасные белые зубы.

Леня в изнеможении откинул голову на подушку и пробормотал:

- Без дьявола и здесь не обошлось…

- Дурак ты, - бросил Всеволод. – Я не дьявол и не бог. Я – знающий человек, который наглядно представил тебе твою ситуацию. Это всего лишь первый урок. Так сказать – правило большого пальца.

- И что же это за правило? – поинтересовался Леня, закрывая глаза.

- Правило большого пальца гласит.., - Всеволод оглянулся на расслабленного Лёню и повторил твердым голосом. – Правило большого пальца гласит: если ты пришел к знающему – забудь всё, что знал прежде. Просто внимай. Стань слухом, потому что другого случая у тебя, возможно, не будет. Судьба предоставляет каждому человеку лишь минимальный шанс и надо постараться его не упустить.

- Я скажу тебе, - добавил он, - что ты будешь круглым дураком, если его упустишь…

Машина мчалась в ночи, разрезая светом ярких фар мрак и двое, сидящие рядом, уже не были противниками.