ВЛАСТЬ

-- Ведь есть же какие-то пределы?
-- Вот тут вы не правы... Пределов нет. Каждый способен на что угодно, буквально на что угодно.
                            Олдос Хаксли. Обезьяна и сущность


Елена Де-Бовэ

ВЛАСТЬ

Сегодня многие из тех, кто пишут социально-философские трактаты, говорят, будто современное общество потеряло ориентиры и потому стало неуправляемым.  Они утверждают, что общество перешло за некую «точку возврата», миновав которую, уже нельзя вернуться на круги своя.  Они заявляют, что всё идет враздрызг из-за того, что современные властители  не могут совладать со своей хищной натурой и потому делают всё, чтобы  мир покончил со своим существованием.

Действительно, нынешняя ситуация  показывает, что правящие структуры с управлением не справляются.  Они выстроили свое царство на насилии, махинациях и уловках и потому, оказавшись на вершине власти, терпят сегодня поражение. Современные властители не хотят понять, что захват власти и управление – вещи принципиально разные. Чтобы захватить власть, порою, хватает наглости, хитрости или денег. Чтобы управлять сложной системой – нужен не только ум, но и наитие, которого теперь так возжаждали сильные мира сего.

Самая высокая вершина всегда бывает и последней. Поэтому  сегодня разложение большого тела агонизирующего капитализма отравляет зловонием всю землю. Умирая, это хищное и злобное «животное» желает, чтобы вместе с ним умер весь мир.

Капитал сегодня судорожно ищет способа хоть как-то зацепиться за реальность, чтобы выжить.  Но ошибка его субъектов (то есть, капиталистов) заключается в том, что они никогда не смогут перестроиться таким образом, чтобы прийти  в соответствие с новым миром. Они не готовы перейти на принципиально иную линию развития, которая не связана с деньгами и играми. Для них это значило бы – сменить установки. Но как могут капиталисты отказаться от хитрости, если она у них в крови? Как могут они отказаться от игры, если она – смысл их жизни и поставщик доходов? Как они могут отказаться от соперничества, если их «физкультурная деятельность»  идет впереди  интеллекта?

Разве смогут они понять истину, много веков назад добытую Демокритом из Абдер - этим великим материалистом, который не разделял природу на добрую и злую, а исходил из нейтральности природы вообще,  и человеческой природы, в частности? Он полагал, что зла в природе не существует. Зло способно производить только невежество человека.

 «У людей, - говорил Демокрит, - зло вырастает из добра, когда они не умеют управлять и пользоваться этим добром». Он утверждал, что из одного и того же человек может получить и добро и зло, а также средство избежать зла, если он научится разумно управлять природой, а не следовать своему неудержимому своеволию.

«Глубокая вода, - говорил философ, - полезна во многих отношениях, но, с другой стороны, она вредна для тех, кто не умеет плавать. Вместе с тем, найдено средство [избегнуть этой опасности] – обучение плаванию».

Казалось бы, что может быть проще? Надо просто стать знающим, то есть, обучиться «плаванию». Но властители мира, в большинстве своем,  лучше  уничтожат всю воду, чем унизятся до обучения. А ведь то же самое можно сказать и о лекарстве, мера которого полезна, а чрезмерное употребление превратит лекарство в яд.

Сегодня всё становится ядом. Еда, окружающая природа, политика, медицина, правосудие -  всё яд! А ведь мир – нейтрален. Он не плох и не хорош. Плохой или хорошей может быть только голова правителя.

Правитель с хорошей головой не будет создавать футурологических институтов и созывать по всему миру «прагматичных интуитов» для того, чтобы они открыли ему дверь в будущее. Причем, в такое «будущее», которое бы соответствовало именно его характеру и привычному роду его деятельности.  Хороший правитель сам станет  дверью и дорогой, по которой пойдут многие народы.

Если голова правителя дымится – он заявит на весь мир: «Я ничего не вижу!» и провозгласит неопределенность. Если властитель не видит дороги в будущее, то он не сможет построить ничего нового. Что же ему остаётся? Только разрушать то, что было построено ранее и вещать о конце света. Такой властитель будет рассуждать, подобно  Раскольникову в романе Достоевского: «Что делать? Сломать, что надо, да и только: и страдание взять на себя!.. Вот цель!»

«Сломать – вот цель!» Но для чего нужно уничтожать законы и правила, которые тысячелетиями создавали люди, постигая тайны вселенной?  Чтобы остаться среди груды черепков?  Это цель?!!

  Разрушение не может быть целью! Разрешение допустимо только в том случае, если у властителя есть планы на будущее. Об опустошительной деятельности разрушителей писал Экзюпери в «Цитадели»:

«Разрушили одно, разбили другое – что у тебя осталось? Только ты сам – единственный источник света, способный расцветить черепки, которым нечем больше тебя напитать. Вот ты и завяз в болоте тщеславия. Раз все вещи вокруг обессмыслились – ты сам наполняешь их смыслом. Ты остался в одиночестве и оделяешь всё вокруг собственным скудным светом… Ты обречен посреди своей пустыни настаивать на довольстве собой, потому что, кроме тебя самого, у тебя больше ничего нет. Ты обречен кричать в своей пустоте: “Я!Я!Я!” и не получать ответа».¹

Вот и получается, что те, кто захватывают власть,  потом не знают, что с ней делать. Они не могут наделить вещи ни смыслом, ни светом, потому что ни того, ни другого у разрушителей  нет, а купить это за деньги невозможно. Бессмысленность, растерзанного в клочья мира, побуждает их провозгласить  его основным качеством «неопределенность».  Бесчеловечность полумертвого мира заставляет их  проклинать  все человеческие ценности, которые напоминают о порядке и смысле. А ведь суть-то в одном – в неумении управлять и в невежестве правителей.

 

Порфирий, разговаривающий с Раскольниковым, исподволь внушал ему истину, непереносимую для людей посредственных,  - что для того, чтобы стать правителем, недостаточно хотеть и сметь. «Станьте солнцем, - сказал он, - вас все и увидят. Солнцу, прежде всего, надо быть солнцем». А правителю, стало быть, надо быть правителем, а не азартным игроком.

Сегодня, провозгласив глобальное управление, властители не знают, какое будущее будет у этого общества и вообще – сохранится ли оно. Уже сейчас  бывший социум представляет собой груду разноцветных черепков. Несмотря на всю трагедию происшедшего, глобалисты до сих пор упиваются сознанием  своего могущества и рассуждают, подобно римскому Варрону из романа Фейхтвангера «Лже-Нерон»: «Власть – это идея, которая, вылетев из головы, становится ДЕЯНИЕМ… Не подчиняться… действительности, не ограничивать себя ею, поставить на карту себя в борьбе с этой действительностью и с роком – вот это по-римски. Поставить то, что ДОЛЖНО БЫЛО БЫ БЫТЬ, против того, ЧТО ЕСТЬ. И игру эту выиграть – вот единственная форма власти, которой стоит добиваться».²

Это означает только одно – насилие! Но насилие ради насилия, как и искусство ради искусства – бессмысленно. Что ж, - говорят глобалисты, - пусть тогда бессмыслица станет новым смыслом! Возразить на это нечего. Правила устанавливает тот, кто владеет «кольцом всевластия».

Бывший римский наместник Варрон потерпел полное поражение, посчитав себя богом, способным решать судьбы мира.  Он создал искусственную фигуру Лже-Нерона,  а тот  утвердил полностью извращенный мир, который не смог нормально функционировать. Ввергнутый в хаос неумелой рукой, служившей невежественной голове, счастливый и благоустроенный мир Междуречья рухнул, погребя под своими обломками и собственных «создателей» - Варрона и Лже-Нерона - и огромную массу людей, переживших страшный Апокалипсис. Именно эти времена угасающего римского владычества, когда борьба за римский трон не прекращалась ни на минуту, была воспроизведена в Апокалипсисе Иоанна Патмосского.

Все это несчастье явилось результатом своевластия одного человека, гордо сказавшего: «Ясно сознавать то, что есть, но не мириться с этим – вот, что сделало Рим великим! Рим – это было десять тысяч человек, а мир – пятьдесят миллионов. Такова была действительность. Но Рим не признал этой действительности. Рим захотел, чтобы мир стал римским и мир стал римским». Да, мир стал римским, но на краткое историческое мгновение. За свои амбициозные планы империи пришлось заплатить кратковременностью своего существования.

Вот такими «благими» намерениями мостятся дороги в ад. Если бы хитроумный Варрон знал, что падение  Рима начнется с его упрямого своеволия, с его рокового стремления перекроить мир, в соответствии со своими жалкими человеческими желаниями, - всё, может быть,  было бы по-другому. Но он не подозревал о том, что ему, Варрону, самолично вынимавшему нижние кирпичи из римского фундамента,  в будущем предстоит встать в один ряд с разрушителями великой империи.

Когда  именитый политик Варрон потерял всё, он понял, что, «в угоду своим страстям», он принес в жертву огромный счастливый мир, населенный людьми. Он осознал, что его  «исключительная  идея» была  для  него только      «предлогом ДАТЬ ВОЛЮ СВОЕЙ СТРАСТИ К ИГРЕ, СВОЕМУ АЛЧНОМУ СТРЕМЛЕНИЮ К ВЛАСТИ И НАСЛАЖДЕНИЯМ». Он, как и властители нашего времени, создал искусственный мир, обернувшийся Франкенштейном, пожравшим своего создателя.

Демоническое создание всегда мстит своему создателю. Когда создатель, наконец, понимает, что сотворил зло, он уже ничего не может исправить, потому что оказывается, что, всё созданное, связано с этим искусственным созданием. Тогда наступает момент, который в Индии называют «созревшей кармой» и мир становится готовым к жертвоприношению.

Вот и получается, что Апокалипсис в природе начинается с Апокалипсиса в конкретной человеческой голове. А в глобальном мире значение такой головы становится фатальным. В мире, где малейшее дуновение мысли в тот же миг становится действием, голова властителя не может быть просто человеческой головой – она может быть только головой сверхчеловеческого гения, вроде Иисуса Христа. Действия обычного человека на 9/10 всегда  предписываются обстоятельствами, чувствами и инстинктами, но разве целый мир может быть зависимым от настроения правителя?  А, если эта голова принадлежит посредственности, одержимой завистью, амбициями и политическими играми? В таком случае, последствия для мира будут катастрофическими и Апокалипсис  первого века новой эры покажется современному человечеству декорациями к детскому утреннику.

После страшной и кровавой резни в Междуречье, которую устроил Лже-Нерон, император Тит с глубоким отвращением произнес: «Мелкая рыбешка, а так воняет!» С тех пор, если человек мелкого пошиба получал в руки власть над широкими массами и сеял вокруг себя зло, в Риме  так и говорили: «Мелкая рыбешка и так воняет!»

За такую «мелкую рыбешку» мир всегда расплачивался сполна. Остается только утешаться горьким прозрением Перси Шелли, сказавшего, что «избыток зла порождает добро» и что «страдание – лучший учитель». Люди постигают Истину по-разному. Кто-то идет гармоничным путем Христа, сказавшего: «Познайте Истину и Истина сделает вас свободными», а кто-то кривым путем Великого Инквизитора, провозгласившего: «Берите Свободу силой и страдание, которое за этим последует – будет вашей Истиной!»

Истина Христа открывает дорогу в будущее. Истина Великого Инквизитора заводит в тупик. Сегодня мы живем в царстве Великого Инквизитора, в мире, где все искажается и глохнет. Это мир агонизирующего капитализма, который отрицает сам себя только потому, что  не может больше жить. «Неудачники, - говорит Ницше в работе «Воля к власти», - уничтожают, чтобы быть уничтоженными», потому что «кто ищет зло – к тому оно и приходит».

_____________________________

1 – А. де Сент-Экзюпери. Цитадель. М., 1999

2 – Л. Фейхтвангер. Лже-Нерон. М., 1990